СКОЛЬКО СТОИТ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

    Через час после прилёта из Мюн­хена даёт мне интервью художествен­ный руководитель Музыкального те­атра Вячеслав Кущев. Замечу, ни дальность перелета, ни предрассвет­ный час одновременного сна «жаво­ронков» и «сов» не отразились на его облике - хоть сейчас на банкет, презентацию или другое мероприя­тие. Вот такой он, руководитель те­атра, авторитет которого за непол­ные три года так стремительно вы­рос, что его глава был приглашён Союзом театральных деятелей Рос­сии на конгресс Европейской ассоци­ации музыкальных театров.

     - В Европе более 2000 музыкаль­ных театров, но поддерживаются го­сударственными программами лишь единицы. Однако существуют ещё и элитные театры, вкладывать в поста­новки которых немалые суммы - честь для спонсоров. Два раза в год главы этих влиятельнейших театров собира­ются для обсуждения насущных худо­жественных и финансовых проблем. Поскольку ассоциация существует в рамках Европейской академии музы­ки, к собраниям готовятся солидней­шие труды, издаются книги, научные статьи, немалого веса фолианты.

- Должно быть, занудство и тос­ка страшная?

    - Да нет. Это и есть глубоко про­фессиональный подход. Единственно возможный, если думаешь о завтраш­нем дне. Кроме того, все подаётся с отличнейшим юмором, начинается с фраз и сентенций, вызывающих апло­дисменты и общий смех. Даже у на­шей четырёхголовой делегации, для ко­торой немецкий - за семью печатями.

- И что же волнует ныне евро­пейские музыкальные умы?

    - Да то же, что и наши. Главная тема предыдущего «Венского конгресса» - «Выживет ли оперетта». Нынешне­го, где приоритет был отдан экономике, - «Сколько стоит музыкальный театр».

     - То есть жизнь музыкальных театров Запада такая же несладкая, как и у российских?

   - Понимаете, Европа только на­чала сталкиваться с тем, что театры не получают необходимых им для постановки сумм. Причём положение с каждым годом усложняется. Но вложения в культу­ру во всех странах активно стимулиру­ются значительны­ми налоговыми льготами. При этом уже возникли две хорошо знакомые и нам проблемы. Активное сотрудни­чество с «друзьями театра» может привести к тому, что наглядно проявляется в спорте. Во гла­ве его - не профессионалы, а те, кто раньше помогали, а нынче содержат, - хозяева тотализаторов. С другой сто­роны, сокращение финансирования ве­дёт к переделу собственности, то есть приватизации. А это может значительно влиять на художественный продукт.

- Продукт?

   - Да, и незачем стесняться слов. На заседаниях очень часто звучало: театр - это производство, его продукт надо продавать. При этом, как бы ни обострялась ситуация в экономике, оперный спектакль должен сто­ить очень дорого.

- А каковы отли­чия в структуре оперных театров Европы от наших?

- Почти везде в штате только ад­министративный аппарат, оркестр, хор и иногда исполнители третьих партий. Громадна роль менеджеров. По­чти в любой солид­ный оперный театр билет можно зака­зать по Интернету за год и более на любой день. Всё более развивается копродукция - со­вместные постановки несколькими те­атрами - к примеру, Зальцбурга, Вены и Праги. Причём суммы вложений высчитываются до копеечки. В Евро­пе уже многие поняли, что театр не должен платить за рекламирование себя СМИ, ибо это их престиж. На TV должны постоянно мелькать лица актёров, сцены из спектаклей, но са­мое воздействующее - ток-шоу с по­пулярными солистами. Печатная продукция высочайшего качества. К не­знакомому им Ростову члены ассоци­ации почувствовали уважение, когда увидели наши буклеты, программки, плакаты.

- И как это материализуется в дальнейшем?

    - Поживём - увидим. Я общался, естественно, со многими театрами, с руководством Зальцбургского фестива­ля, куда попадает только элита. Но конкретные взаимоотношения решил начать с Кёльна, где как раз находит­ся Институт проблем театра. Их кол­лектив очень похож на наш - 1000 человек, постоянная труппа, ставящая и оперы, и оперетты. Очень энергич­ный директор - Христофер Даман. Он и его помощники приедут в Ростов для знакомства с нашим театром. Пла­ны есть.

    Рассказывая о трёх днях работы Европейской ассоциации музыкальных театров, Вячеслав Митрофанович то и дело листал толстый блокнот, испи­санный от корки до корки. А закончил воспоминания, когда «жаворонки» на­чали трудиться, а «совы» увидели тре­тий сон.

ЧЕЛОВЕК В ТЕНИ И ВИНОВНИК УПРЁКОВ

Как жаль, что зрители Музыкального театра не бывают в кабинете его директора и художественного руководителя Вячеслава Митрофановича Кущёва. Уверен: они сразу бы поняли, что этот театр начинается не «с вешалки», как уверяют мемуары и напористые юмористы, но с этого кабинета – сердцевины восьмисотенного коллектива. С 8.30 и до… порой 23.00 здесь собираются технические и творческие деятели (именно – деятели), обеспечивающие чёткую и до предела насыщенную жизнь Музыкального. Зрителей же, уверен, более всего поразили бы обстановка и дух этого «служебного помещения». Словно погружаешься в начало века двадцатого. Конечно, с поправкой на время: компьютер, монитор-глаз на сцену, видеомагнитофоны, переписывающие спектакли театра для столичных и западных импресарио. А чуть в стороне – доброжелательно распахнутый рояль – участник репертуарных предысторий. На стенах – эскизы костюмов, афиши, фотографии ближайших друзей и соратников театра, дипломы…

Худрук — воспитанный консерваторией и философией интеллектуал, мечтатель и скрупулёзный аналитик, педант и стратег решительных до авантюризма действий.

7С: — Новый сезон завершает первую пятилетку Музыкального театра. Чем же нынешний сезон будет отличаться от прошлых?

— Я бы назвал нашу стратегию со дня открытия в 1999 году до сезона 2003-2004 годов искусством возможного. Хотим и то и другое, но не можем. Не тот уровень, хороша, да не «обстреляна» труппа. Всё отлично, но в основном в перспективе…

Мы к себе относимся куда требовательнее наших друзей-зрителей. Но в канун пятого сезона мы впервые сказали себе: «Больше мы не лавируем». Мы заработали право начать творческие разработки следующего этапа нашего долгого пути к вечно недостижимой вершине — «совершенство!». Балетная труппа приступила к репетициям великого «Лебединого озера» П.И. Чайковского, вокальная – к соприкосновению, быть может, с самой ошеломляющей оперой ХХ столетия – «Леди Макбет Мценского уезда» Д.Д. Шостаковича.

Впервые в нашем творческом портфеле два произведения, которые никто не исполнял. Леонид Павлович Клиничев завершает работу над оперой «Цыган», а Игорь Левин с увлечением творит нечто, сопряжённое с мюзиклом — «Русский фантом» ( по мотивам романа Толстого «Гиперболоид инженера Гарина»).

7С: — Начиная движение, каждый уверен в успехе. На чём базируется ваша уверенность?

— На нескольких определяющих факторах. Главный из них – приход в театр Александра Михайловича Анисимова, возглавившего нашу музыкальную часть. Он увидел перспективы труппы и согласился на совместное планомерное творчество. Без него мы бы и мечтать не смели о времени, когда сможем обратиться к Шостаковичу. Знаете, что я почувствовал? Анисимов — человек увлекающийся, но и архидисциплинированный. Руководя Ирландским национальным симфоническим оркестром, будучи президентом Вагнеровского общества, гастролируя и записывая музыку по всему миру, он тщательно планирует вперёд на годы жизни всю работу. В Ростове ему настолько «комфортно от молодого духа театра» (Анисимов), что к запланированным ранее двум спектаклям в сентябре он попросил ещё несколько. В результате ростовчане впервые встретятся с маэстро – дирижёром балетов.

Второй фактор – выросшее мастерство нашей труппы. За ним стоят уже взятые высоты. Я смотрю множество спектаклей и в наших двух столицах, и на фестивалях, и в провинции. Порой думаю: подобный мы бы никогда не допустили к показу. Конечно, и у нас разного достоинства спектакли. Но нет ни одного, за который было бы стыдно, от которого пахло бы дурновкусицей.

И третий фактор – сотни редчайших мастеров своего дела. Невидимые залом, они готовят, каждый по-своему, ваше восторженное восприятие артиста.

7С: — Вероятно, немаловажно, что главные творческие специалисты – люди одной школы, «одной крови»?

— Безусловно. Мы ориентируемся на Петербургскую школу высокой академической эстетики. Она сочетает традицию и новаторство на основе музыки, высокого профессионализма и уважения к творцу. Александр Анисимов, Сусанна Цирюк (главный режиссёр), Елена Клиничева (главный хормейстер), да и главный художник Эрнст Гейдебрехт – все они по своей стилистике единого петербургского творческого устремления.

7С: — Замечу, что и композитор Римский-Корсаков, чью быль-колядку «Ночь перед Рождеством» театр собирается ставить, тоже с 12 лет стал петербуржцем. Кстати, вас не смущает, что в его дивном чуде по Гоголю 4 действия, 9 картин?

— Нисколько. Но мы хотели бы показать этот спектакль на Рождество и детям. Для них, конечно, 4 действия многовато. Поэтому и обратились к молодому талантливому ростовскому композитору Михаилу Фуксману. Попросили, отнесясь бережно к партитуре создателя оперы, сделать свой вариант. Будем слушать, смотреть, обсуждать. Последнее слово за Анисимовым.

7С: — Вячеслав Митрофанович! А что же всё-таки это такое – художественный руководитель?

— Всё. Друг, товарищ, «спина» творца. Советник, если тот позволяет. Человек бережного отношения к личности. Человек в тени, если в театре удача, и виновник всех упрёков, если она половинная. Надеюсь, 12 сентября, когда мы на открытии 5-го театрального сезона покажем редкую оперетту Оффенбаха «Орфей в аду», мне уготовлено место в тени. И да здравствует театр!

Вячеслав Кущев: "Сцена - это жестокая штука"

Театр оперы и балета возник в Ростове на пустом месте: не было ни балета, ни оперы. О слезах балерин, о безумии гастролей, о себе, о королях и «капусте» и о том, с чего, кроме шуток, начинается театр, «АиФ на Дону» поведал художественный руководитель Ростовского государственного Музыкального театра Вячеслав КУЩЕВ.

- Вячеслав Митрофанович, вы были преуспевающим человеком, работу не искали, и вдруг взялись за такое дело! Неужели амбиции?

- Вы знаете, я честно отказывался несколько месяцев. И это не кокетство. Моя жизнь непросто развивалась в послед­ние годы, но вот все пришло в норму - и вдруг такое предложение. Я знал, что такое культура и как она обеспечена, но не больше. То, что мы честно будем работать всем коллективом, понятно, но каков будет результат...

- Результатом стали 11 опер, 6 балетов, 5 оперетт, 85 концерт­ных программ, и все это за 4 сезона. Перспективы, надо полагать, еще грандиозней?

- Сейчас у нас в работе сразу 6 постановок, среди них, кстати, опера нашего композитора Леонида Клиничева «Цыган». Но, думаю, больше всего вымотает «Дон-Кихот» - его будет ставить балетмейстер Большого театра Алексей Фадеичев. В декабре у нас, кроме того, «Ночь перед Рождеством» и обновленная «Травиата». Скоро возьмемся и за «Кармен» - ее первую редакцию я считаю крайне слабой, а нам нужны спектакли мирового уровня.

Как директора в зал не пустили

- На гастролях у вас крупные залы?

- В Альберт-холле - 5.000 мест, в колизеях Лиссабона и Порту - на 2.000 и 3.000, и стоят даже в проходах. Но это в Португалии, а вот в Англии меня как-то просто ...не пустили в зал. Я свои контрамарки по незнанию отдал и объясняю билетеру: мне, мол, и сидеть не нужно, только послушать, как звучит, я, понимаете ли, директор этого театра. И что вы думаете? Нет и все! Ни в коем случае. Не положено.

- А каким образом молодой театр, тогда только открывшийся и не слишком популярный даже в Ростове, смог заинтересовать Великобританию?

- Я вам больше скажу: согласно закону коллектив, не работавший в Европе, в Британию не попадает. Мы же тогда только дали два концерта в Германии, перед членами английской королевской семьи. Конечно, в первый раз мы использовали и личные связи. Ну, а после успешного тура появились предложения... Вообще это немножко безумие было, как и то, что в Англии сейчас уже продаются билеты на «Богему», которая еще не родилась!

Каким бы «безумием» это ни было, но в 5-м сезоне «Богему», «Мадам Баттер­фляй» и «Щелкунчика», кроме Англии, ждут Португалия, Таиланд, Франция и Италия.

Как мы чуть не заполучили Волочкову

- Четыре года назад в Ростове не было ни оперной, ни балетной школы. Как вы собирали первую труппу?

- Мы объехали пол-области - балетные студии, школы вокала - и взяли всех... Я преклоняюсь перед подвигом этих ребят, но сейчас они почти все ушли, не выдерживают нагрузок - к нам ведь теперь приезжают из крупных школ страны. Конечно, сцена - жестокая штука. Сколько я видел слез, сколько раз валерьянки наливал! Но всегда честно говорю: на Большой сцене выступят только самые лучшие.

- Ходят слухи, что вы хотели пригласить Волочкову.

- Это правда. В ноябре прошлого года я с Настенькой встретился в Москве и предложил работу в нашем театре. Она сказала: «Это интересно, я слышала о вас». Но потом она была восстановлена в Большом и наш альянс стал невозможен. А затем ее Григорович пригласил в Краснодарский театр. Ну и в добрый час.

- Скандальный ореол вас не отталкивал?

- В любом случае она балерина очень высокого класса и ее приезд - огромная польза для нашего театра. Было бы ей интересно? Думаю, нет. Но мы бы постарались - нашли достойного партнера, постановку. Нам нужен такой класс. Вот в «Жизели» 18 сентября будет солировать балерина из Большого театра Ольга Тубалова.

- У вас в театре артисты со всей России: Москва, Питер, Минск, Пермь, Уфа, Воронеж, Саратов, Новосибирск, Омск, Ташкент, Хабаровск. Откройте тайну: чем вы их удерживаете? Зарплаты невысокие, квартир нет. Может, вы гипнотизер?

- Скажу без лукавства - творческим интересом. Мы можем только одно пообещать - что актер выйдет на сцену и будет играть героев своего возраста. А зарплата, вы правы, у нас мала. Я встречался с губернатором, говорил, вот позовут наших ребят - не удержим. Он обещал поддержать, и, зная, как он заботится о театрах, я верю, что это не просто слова.

- Но какими бы ни были доходы, ваши постановки значительно дороже, чем у других наших театров. Откуда возможности? Спонсорство, гастроли?

- Я с огромным уважением отношусь к любой спонсорской копейке, но для такой махины, как наш театр, даже 100 тысяч - не сумма. Да, театр зарабатывает, в том числе и на гастролях, но все наши деньги идут на три статьи: новые постановки, квартиры и гонорары, потому что сегодня государство народному артисту оперы может заплатить только 2.100 рублей.

Как отдохнуть на рыбалке с книжкой

- Для нас театр - место отдыха, для вас - работа. Как вы отдыхаете?

- Впервые за 5 лет судьба подарила 10 дней. Звонки были, но свой рабочий ноутбук я не брал, это было принципиальное требование жены. А выходные... ну как-то захотел художник нашего театра Хейдебрехт на рыбалку. Ну поехали, взяли книжки...

- Какие же книжки на рыбалке?

- Ну да, на нас как на ненормальных смотрели... Тем наша рыбалка и закончилась. Я вообще очень люблю читать, во сколько бы ни пришел, видели бы вы мою прикроватную тумбочку. Отдыхаю, когда вижу отточенную красивую фразу, Набокова люблю... А вот Лескова перечитал - отвратительный язык! Но опера Шостаковича - потрясающая.

- Об отдыхе вы как-то без вдохновения говорите, зато о работе!

- А что вы хотите? Я себя без этого не представляю. Это мой первый и последний театр.